Посмотрит каждый, видишь только ты.
Фотографии диковинных животных и необычных растений с одинаковым любопытством разглядывают взрослые и дети, ученые и менеджеры крупных компаний. Когда показывают что-то невиданное, что-то такое, что невозможно различить невооруженным глазом, возникает неподдельный интерес или даже искренний восторг.
Александр СЕМЕНОВ родился в Тольятти, на Волге. Переехав в Москву, пошел в биокласс, а затем поступил на биологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Выбор кафедры зоологии беспозвоночных определил дальнейшие увлечения — морская биология, наука, дайвинг, макросъемка. Фотографией начал заниматься около года назад, после окончания университета. Работает на Беломорской биологической станции им Н.А. Перцова и всех животных добывает сам в водолазных погружениях, после чего в лаборатории фотографирует их для научно-популярных книг и атласов.
Стабильная опора и много света — главное в такой макрофотографии.
читать дальше
Полихета Nereis virens — крупный (12 см) многощетинковый червь с огромными челюстями и ужасно страшной мордой. Одну неделю лета все самцы нереисов поднимаются к поверхности моря, где плавают тысячами, выметывая половые продукты в воду. Слабонервные в это время не купаются. А еще полихеты вполне съедобные.
Морской ангел Clione limacina — крылоногий моллюск длиной 5 см, плавающий в толще воды. Можно часами смотреть на плавные взмахи крыльев морского ангела, потому что ничего прекраснее у нас в море нет. У него очень мягкое и нежное тело, и сам он словно воздушный. А питается он морскими чертями — крохотными моллюсками из того же отряда.
Голожаберный моллюск Coryphella polaris — очень красивый вид (размер 1,5 см), который в этом году массово заселился в Белое море, хотя в прошлом встречался крайне редко. У него очень длинные яркие папилы и огромные рыжие ринофоры — органы химического чувства, таких больших ни у кого из наших моллюсков нет.
Голожаберник Palio dubia — достаточно необычного вида моллюск, похожий на маленький (0,8 см) инопланетный танк: в спокойном состоянии он практически квадратный, собранный и вообще выглядит очень крепко сложенным. Он крайне неторопливо ползает по зарослям мшанок, которых так же неторопливо поедает.
Фотографы уже сделали немало потрясающих снимков насекомых, цветов, мхов, лишайников и другой мелкой живности и растительности. Но флора и фауна Земли и Мирового океана настолько велика и многообразна, что при желании можно каждый день снимать десятки новых необычных кадров. Поэтому люди, занятые макросъемкой, сродни первооткрывателям, исследующим новые земли. Нужно только желание. Мой интерес к фотографии возник не на пустом месте — я изучаю морских беспозвоночных.
Сначала у меня была только мыльница Canon PowerShot, прикрученная к бинокуляру. Понятно, что фотографии получались довольно посредственного качества. И хотя многие ученые именно так и снимают все объекты своих исследований, я, насмотревшись профессиональных макрофотографий в журналах вроде GEO и National Geographic, знал, что снять то же самое можно гораздо лучше.
На помощь пришел объектив Cano* MP-E 65 mm, который умеет снимать объекты с пятикратным увеличением, в то время как практически все макрообъективы снимают максимум в масштабе 1:1. У этого объектива нет фокусировочного кольца, наведение на резкость осуществляется перемещением объектива относительно объекта съемки. Поэтому к нему в комплект обязательно нужны макрорельсы с микрометрической подачей для точной фокусировки и большой тяжелый (или утяжеленный) штатив. Даже небольшая камера с раздвинутым на максимум увеличения металлическим объективом, закрепленная на рельсах, создает очень большой рычаг и может в любой момент перевернуться. Еще одна отличительная особенность этого объектива — передняя линза. Размером она примерно с рублевую монетку, поэтому фотографировать объекты больше этой самой монетки решительно невозможно.
Второй объектив, который я использую, — Sigma DG EX 150/2.8 Macro. Это добротно сделанный телемакрообъектив с хорошей светосилой и максимальным увеличением 1:1. Меня он полностью устраивает. Собственно, для той съемки, которой занимаюсь я, обычно нужны два объектива. Все, что невозможно снять MP-E, делается Sigma. А все, для чего у Sigma не хватает увеличения, снимается Canon.
Большинство моих кадров сделано на «престарелый» Cano* EOS D60 с неисправным экспозамером, а сейчас я пользуюсь Cano* EOS 400D и Cano* EOS 1D Mark II. Огромной разницы в качестве фотографий нет. Здесь основная заслуга принадлежит оптике, а не камере и количеству мегапикселей. Хотя большой профессиональной камерой снимать все же намного приятней.
Отдельно хочу рассказать про свет, которого при макросъемке должно быть очень и очень много. Сначала я планировал использовать вспышки, но вскоре передумал, потому что очень многие беспозвоночные имеют блестящие покровы и зачастую отражают свет не хуже металла, и случаются засветы на теле, конечностях, щетинках и проч. Поэтому я решил использовать постоянные источники света, с которыми легко моделировать освещение.
К сожалению, выбор ярких и узконаправленных источников света невелик. А те модели, которые предлагают известные фирмы вроде Elinchrom, стоят дорого. Из подручных средств у меня был только лабораторный осветитель для бинокуляров и микроскопов, представляющий собой коробку с мощной ксеноновой лампой, охлаждением и двумя световодами на гибкой «гусиной шее», которые дают на выходе холодный узкий пучок света и удобно фиксируются в любом положении. Конечно, это стационарная штука, с которой букашек в поле не пофотографируешь. Меня не устраивало и то, что эта коробка сильно шумит и вибрирует из-за вращающегося внутри кулера.
К счастью, я познакомился с исследователями, которые занимаются лазерами, светодиодами и прочей уникальной светотехникой. Они-то и изготовили для меня несколько очень компактных (не больше фонарика) осветителей со сверхъяркими светодиодами, которые дают холодный свет, не греются, долго работают и имеют разные насадки для моделирования света — от мощнейшего двухмиллиметрового пучка до рассеянного, но все равно очень яркого света. Я закрепляю их на лабораторных штативах (обычные штативы для пробирок, как на уроках химии), где они жестко фиксируются абсолютно под любым углом. Пока это лучший вариант студийного освещения для макросъемки, который я использовал.
Для подобной съемки очень важна максимально достижимая глубина резкости и четкость получаемого снимка. Тут есть свои хитрости. Известно, что для достижения четкости необходимо включить предподъем зеркала и ввести задержку перед срабатыванием затвора фотоаппарата. За это время успевает погаситься вибрация от щелкающего при подъеме зеркала или от касания кнопки спуска, если нет тросика. В эти секунды я обычно отхожу подальше от камеры и не дышу:
Все эти волшебные манипуляции желательно производить на тяжелом столе, с закрытыми окнами, да еще так, чтобы никто в радиусе двадцати метров не топал. Очень уж это мешает. При съемке объекта размером 2-3 мм вибрация объектива даже в пределах 1/10 миллиметра смазывает объект очень сильно. Чтобы избежать этого, нужно жестко закреплять дистальный конец объектива в какой-нибудь хитроумный штатив. Можно смастерить что-то подобное своими руками. Две точки опоры гасят вибрации намного эффективнее.
С глубиной резкости все сложнее. Конечно, диафрагму надо закрывать на полную, но уже на трехкратном увеличении в фокусе у вас будут лишь доли миллиметра. Вот тут-то на помощь приходит маленькая программа Helico* Focus. Она позволяет соединять несколько изображений с последовательным изменением фокуса в одно резкое. Очень советую посмотреть примеры на сайте и попробовать саму программу — результаты впечатляют.
Теперь самое интересное — съемка живых объектов. Главная задача — найти, что снимать. Но для биолога это проще простого. В любой точке земного шара за несколько минут он найдет что-нибудь ползающее, летающее или плавающее. Вокруг нас живет множество различных животных, которых не переснимать и за всю жизнь. Любой макрофотограф должен хоть немного разбираться в том, что он снимает. Иначе это бессмысленный труд по созданию красивых картинок. Здесь поможет и школьный учебник биологии, и иллюстрированный атлас, и «Википедия», а зачастую и знающие люди, которые могут что-то подсказать. Я снимаю морских беспозвоночных и, хотя изучал их в университете, постоянно сталкиваюсь c чем-то новым.
Как только вы поймаете понравившегося «зверя» и попробуете его заснять, то можете потерпеть фиаско — он просто смоется из кадра. Даже неторопливые голожаберные моллюски и офиуры (иглокожие, родственники морских звезд) успевают уползти подальше, пока вы настраиваетесь на резкость. Здесь опять есть своя хитрость: существует много способов расслаблять животных, не убивая их. Но для каждой группы животных эти способы свои.
Так, обычные наземные насекомые засыпают от хлороформа, морские кольчатые черви прекращают ерзать в растворе хлорида магния, ракообразные притормаживаются небольшими концентрациями спирта. Это известные растворы, которые несложно достать, а в интернете можно посмотреть, на кого и как они действуют и в каких концентрациях используются. После пары-тройки неудачных расслаблений вполне можно научиться делать все грамотно, и совсем не обязательно быть для этого химиком или биологом.
Однако многих героев приходится снимать активно бегающими, плавающими и ползающими, и это уже настоящая погоня за удачной позой и резким изображением. Количество кадров на одного «зверя» может превышать все разумные пределы — снять не только художественную, но и ценную для науки карточку очень нелегко. Обязательно должны быть показаны характерные признаки вида, нужные ножки или щетинки, но при этом и сам снимок должен получиться эффектным. Так, можно «отбить» 100-200-300 кадров, а выбрать в итоге лишь одну-две фотографии.
Понятно, что водных животных нужно снимать в воде — для этого есть, например, аквариумы или другая посуда. Но для меня аквариум неудобен, поскольку в нем слишком много воды, и поймать в кадр необходимого «зверька» достаточно проблематично. Поэтому я снимаю всех в плоской кювете или в обыкновенной лабораторной чашке Петри, которые стоят на черном фоне. Фотоаппарат при этом нависает ровно сверху, осветители практически упираются в снимаемый объект, а штатив стоит, как вкопанный. При наводке на резкость нужно быть предельно аккуратным, поскольку вода очень инерционна, и любое резкое движение приведет к тому, что фотомодель снова уплывет из кадра с токами воды.
С черным фоном опять же есть маленький секрет. Какой бы максимально черный фон ни был использован (кусок матового пластика, бархат, черная крашенная доска), все равно очень яркий свет отражается, и фон на фотографии получается темным, но не идеально черным. К идеалу можно приблизиться следующим способом: между стеклом чашки и черной поверхностью наливается немного обычной пресной воды. Вода «прилипает» к обеим поверхностям и меняет преломление света. В результате фон становится чище и темнее.
После съемки каждый удачный кадр долго очищается от мусора, которого при макрофотографии просто навалом. Совершенно невозможно, к примеру, перед фотосессией очистить от налипших микроскопических песчинок или ниток водорослей четырехмиллиметрового морского ослика. Затем следует минимальная постобработка, и все — кадр готов к употреблению.
Тут, собственно, встает вопрос, а куда его употребить? Ниша достаточно узкая, и кадры подобной тематики нужны очень небольшому количеству изданий. Само собой, это отличный презентационный материал для научных конференций и докладов, учебников, атласов, а также других научных и научно-популярных книг. Серьезных журналов, печатающих статьи о животных, не так уж и много. Попасть туда сложно, но очень престижно. Чем лучше и оригинальнее фотографии, тем больше шансов пробиться в тот же National Geographic, получить грант на исследования или же попасть в интереснейшую экспедицию в удаленную точку земного шара.
Обычно каждый фотограф выбирает себе в макросъемке определенную область интересов, благо их огромное количество, и развивается в определенном направлении, экспериментируя и придумывая что-то новое. Не существует универсального способа снять любое макро, но это огромное поле для экспериментов. Все что нужно — минимальный набор техники. Остальное — ваша фантазия. Так что дерзайте!
Александр СЕМЕНОВ родился в Тольятти, на Волге. Переехав в Москву, пошел в биокласс, а затем поступил на биологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Выбор кафедры зоологии беспозвоночных определил дальнейшие увлечения — морская биология, наука, дайвинг, макросъемка. Фотографией начал заниматься около года назад, после окончания университета. Работает на Беломорской биологической станции им Н.А. Перцова и всех животных добывает сам в водолазных погружениях, после чего в лаборатории фотографирует их для научно-популярных книг и атласов.
Стабильная опора и много света — главное в такой макрофотографии.
читать дальше
Полихета Nereis virens — крупный (12 см) многощетинковый червь с огромными челюстями и ужасно страшной мордой. Одну неделю лета все самцы нереисов поднимаются к поверхности моря, где плавают тысячами, выметывая половые продукты в воду. Слабонервные в это время не купаются. А еще полихеты вполне съедобные.
Морской ангел Clione limacina — крылоногий моллюск длиной 5 см, плавающий в толще воды. Можно часами смотреть на плавные взмахи крыльев морского ангела, потому что ничего прекраснее у нас в море нет. У него очень мягкое и нежное тело, и сам он словно воздушный. А питается он морскими чертями — крохотными моллюсками из того же отряда.
Голожаберный моллюск Coryphella polaris — очень красивый вид (размер 1,5 см), который в этом году массово заселился в Белое море, хотя в прошлом встречался крайне редко. У него очень длинные яркие папилы и огромные рыжие ринофоры — органы химического чувства, таких больших ни у кого из наших моллюсков нет.
Голожаберник Palio dubia — достаточно необычного вида моллюск, похожий на маленький (0,8 см) инопланетный танк: в спокойном состоянии он практически квадратный, собранный и вообще выглядит очень крепко сложенным. Он крайне неторопливо ползает по зарослям мшанок, которых так же неторопливо поедает.
Фотографы уже сделали немало потрясающих снимков насекомых, цветов, мхов, лишайников и другой мелкой живности и растительности. Но флора и фауна Земли и Мирового океана настолько велика и многообразна, что при желании можно каждый день снимать десятки новых необычных кадров. Поэтому люди, занятые макросъемкой, сродни первооткрывателям, исследующим новые земли. Нужно только желание. Мой интерес к фотографии возник не на пустом месте — я изучаю морских беспозвоночных.
Сначала у меня была только мыльница Canon PowerShot, прикрученная к бинокуляру. Понятно, что фотографии получались довольно посредственного качества. И хотя многие ученые именно так и снимают все объекты своих исследований, я, насмотревшись профессиональных макрофотографий в журналах вроде GEO и National Geographic, знал, что снять то же самое можно гораздо лучше.
На помощь пришел объектив Cano* MP-E 65 mm, который умеет снимать объекты с пятикратным увеличением, в то время как практически все макрообъективы снимают максимум в масштабе 1:1. У этого объектива нет фокусировочного кольца, наведение на резкость осуществляется перемещением объектива относительно объекта съемки. Поэтому к нему в комплект обязательно нужны макрорельсы с микрометрической подачей для точной фокусировки и большой тяжелый (или утяжеленный) штатив. Даже небольшая камера с раздвинутым на максимум увеличения металлическим объективом, закрепленная на рельсах, создает очень большой рычаг и может в любой момент перевернуться. Еще одна отличительная особенность этого объектива — передняя линза. Размером она примерно с рублевую монетку, поэтому фотографировать объекты больше этой самой монетки решительно невозможно.
Второй объектив, который я использую, — Sigma DG EX 150/2.8 Macro. Это добротно сделанный телемакрообъектив с хорошей светосилой и максимальным увеличением 1:1. Меня он полностью устраивает. Собственно, для той съемки, которой занимаюсь я, обычно нужны два объектива. Все, что невозможно снять MP-E, делается Sigma. А все, для чего у Sigma не хватает увеличения, снимается Canon.
Большинство моих кадров сделано на «престарелый» Cano* EOS D60 с неисправным экспозамером, а сейчас я пользуюсь Cano* EOS 400D и Cano* EOS 1D Mark II. Огромной разницы в качестве фотографий нет. Здесь основная заслуга принадлежит оптике, а не камере и количеству мегапикселей. Хотя большой профессиональной камерой снимать все же намного приятней.
Отдельно хочу рассказать про свет, которого при макросъемке должно быть очень и очень много. Сначала я планировал использовать вспышки, но вскоре передумал, потому что очень многие беспозвоночные имеют блестящие покровы и зачастую отражают свет не хуже металла, и случаются засветы на теле, конечностях, щетинках и проч. Поэтому я решил использовать постоянные источники света, с которыми легко моделировать освещение.
К сожалению, выбор ярких и узконаправленных источников света невелик. А те модели, которые предлагают известные фирмы вроде Elinchrom, стоят дорого. Из подручных средств у меня был только лабораторный осветитель для бинокуляров и микроскопов, представляющий собой коробку с мощной ксеноновой лампой, охлаждением и двумя световодами на гибкой «гусиной шее», которые дают на выходе холодный узкий пучок света и удобно фиксируются в любом положении. Конечно, это стационарная штука, с которой букашек в поле не пофотографируешь. Меня не устраивало и то, что эта коробка сильно шумит и вибрирует из-за вращающегося внутри кулера.
К счастью, я познакомился с исследователями, которые занимаются лазерами, светодиодами и прочей уникальной светотехникой. Они-то и изготовили для меня несколько очень компактных (не больше фонарика) осветителей со сверхъяркими светодиодами, которые дают холодный свет, не греются, долго работают и имеют разные насадки для моделирования света — от мощнейшего двухмиллиметрового пучка до рассеянного, но все равно очень яркого света. Я закрепляю их на лабораторных штативах (обычные штативы для пробирок, как на уроках химии), где они жестко фиксируются абсолютно под любым углом. Пока это лучший вариант студийного освещения для макросъемки, который я использовал.
Для подобной съемки очень важна максимально достижимая глубина резкости и четкость получаемого снимка. Тут есть свои хитрости. Известно, что для достижения четкости необходимо включить предподъем зеркала и ввести задержку перед срабатыванием затвора фотоаппарата. За это время успевает погаситься вибрация от щелкающего при подъеме зеркала или от касания кнопки спуска, если нет тросика. В эти секунды я обычно отхожу подальше от камеры и не дышу:
Все эти волшебные манипуляции желательно производить на тяжелом столе, с закрытыми окнами, да еще так, чтобы никто в радиусе двадцати метров не топал. Очень уж это мешает. При съемке объекта размером 2-3 мм вибрация объектива даже в пределах 1/10 миллиметра смазывает объект очень сильно. Чтобы избежать этого, нужно жестко закреплять дистальный конец объектива в какой-нибудь хитроумный штатив. Можно смастерить что-то подобное своими руками. Две точки опоры гасят вибрации намного эффективнее.
С глубиной резкости все сложнее. Конечно, диафрагму надо закрывать на полную, но уже на трехкратном увеличении в фокусе у вас будут лишь доли миллиметра. Вот тут-то на помощь приходит маленькая программа Helico* Focus. Она позволяет соединять несколько изображений с последовательным изменением фокуса в одно резкое. Очень советую посмотреть примеры на сайте и попробовать саму программу — результаты впечатляют.
Теперь самое интересное — съемка живых объектов. Главная задача — найти, что снимать. Но для биолога это проще простого. В любой точке земного шара за несколько минут он найдет что-нибудь ползающее, летающее или плавающее. Вокруг нас живет множество различных животных, которых не переснимать и за всю жизнь. Любой макрофотограф должен хоть немного разбираться в том, что он снимает. Иначе это бессмысленный труд по созданию красивых картинок. Здесь поможет и школьный учебник биологии, и иллюстрированный атлас, и «Википедия», а зачастую и знающие люди, которые могут что-то подсказать. Я снимаю морских беспозвоночных и, хотя изучал их в университете, постоянно сталкиваюсь c чем-то новым.
Как только вы поймаете понравившегося «зверя» и попробуете его заснять, то можете потерпеть фиаско — он просто смоется из кадра. Даже неторопливые голожаберные моллюски и офиуры (иглокожие, родственники морских звезд) успевают уползти подальше, пока вы настраиваетесь на резкость. Здесь опять есть своя хитрость: существует много способов расслаблять животных, не убивая их. Но для каждой группы животных эти способы свои.
Так, обычные наземные насекомые засыпают от хлороформа, морские кольчатые черви прекращают ерзать в растворе хлорида магния, ракообразные притормаживаются небольшими концентрациями спирта. Это известные растворы, которые несложно достать, а в интернете можно посмотреть, на кого и как они действуют и в каких концентрациях используются. После пары-тройки неудачных расслаблений вполне можно научиться делать все грамотно, и совсем не обязательно быть для этого химиком или биологом.
Однако многих героев приходится снимать активно бегающими, плавающими и ползающими, и это уже настоящая погоня за удачной позой и резким изображением. Количество кадров на одного «зверя» может превышать все разумные пределы — снять не только художественную, но и ценную для науки карточку очень нелегко. Обязательно должны быть показаны характерные признаки вида, нужные ножки или щетинки, но при этом и сам снимок должен получиться эффектным. Так, можно «отбить» 100-200-300 кадров, а выбрать в итоге лишь одну-две фотографии.
Понятно, что водных животных нужно снимать в воде — для этого есть, например, аквариумы или другая посуда. Но для меня аквариум неудобен, поскольку в нем слишком много воды, и поймать в кадр необходимого «зверька» достаточно проблематично. Поэтому я снимаю всех в плоской кювете или в обыкновенной лабораторной чашке Петри, которые стоят на черном фоне. Фотоаппарат при этом нависает ровно сверху, осветители практически упираются в снимаемый объект, а штатив стоит, как вкопанный. При наводке на резкость нужно быть предельно аккуратным, поскольку вода очень инерционна, и любое резкое движение приведет к тому, что фотомодель снова уплывет из кадра с токами воды.
С черным фоном опять же есть маленький секрет. Какой бы максимально черный фон ни был использован (кусок матового пластика, бархат, черная крашенная доска), все равно очень яркий свет отражается, и фон на фотографии получается темным, но не идеально черным. К идеалу можно приблизиться следующим способом: между стеклом чашки и черной поверхностью наливается немного обычной пресной воды. Вода «прилипает» к обеим поверхностям и меняет преломление света. В результате фон становится чище и темнее.
После съемки каждый удачный кадр долго очищается от мусора, которого при макрофотографии просто навалом. Совершенно невозможно, к примеру, перед фотосессией очистить от налипших микроскопических песчинок или ниток водорослей четырехмиллиметрового морского ослика. Затем следует минимальная постобработка, и все — кадр готов к употреблению.
Тут, собственно, встает вопрос, а куда его употребить? Ниша достаточно узкая, и кадры подобной тематики нужны очень небольшому количеству изданий. Само собой, это отличный презентационный материал для научных конференций и докладов, учебников, атласов, а также других научных и научно-популярных книг. Серьезных журналов, печатающих статьи о животных, не так уж и много. Попасть туда сложно, но очень престижно. Чем лучше и оригинальнее фотографии, тем больше шансов пробиться в тот же National Geographic, получить грант на исследования или же попасть в интереснейшую экспедицию в удаленную точку земного шара.
Обычно каждый фотограф выбирает себе в макросъемке определенную область интересов, благо их огромное количество, и развивается в определенном направлении, экспериментируя и придумывая что-то новое. Не существует универсального способа снять любое макро, но это огромное поле для экспериментов. Все что нужно — минимальный набор техники. Остальное — ваша фантазия. Так что дерзайте!
Текст и фото Александр СЕМЕНОВ
@темы: Александр СЕМЕНОВ, макрофотография